мабуть це сміх -
терзати небо
що знавісніло,
де душа
зомліла,
визріла в потребу
втопитись в крапельці вірша
*
не руште те,
що наболіло
що визріло під час молитв,
дарунок душам -
твердь і тіло,
а тіло відчуває ритм
*
і потребують вуха -
співу,
очиська -
райдуг, кольорів,
тому усі відтінки снігу
художник зобразить зумів
*
малюнки начебто
дитячі,
відображають крапель дно,
де усміхаються,
не плачуть,
цінують те, що нам дано
*
тому що лінії-
кривульки
єднають руки і серця,
а сонце -
жовтувата кулька -
кривулькам-людям
до лиця
*
тремтить рука -
малює, пише
про те,
що промайне життя,
опісля буде небо,
тиша,
та віршів сповідь, каяття.
Книга
62)
Твое лицо, моё лицо -
и неизменны сущности...
Мороз и снег на улицах
и в наледи крыльцо -
не станет нам препятствовать
исследовать лицо,
лицом к лицу раскланяться,
и слушать без конца -
(без зрителя - бессмысленна
фактура, стиль лица...)
...и зритель - аплодирует,
он благодарно тих, -
актёр пусть мимикрирует,
поёт, читает стих -
он - трагик, чаще - мим...
Но после репетиции -
пускай снимает грим,
чтобы родные лица
жизнь проживали
с ним.
***
Осознано, и не очень:
тропою да между троп,
днем - быстро, бессонно - ночью
бегу.
За окном – потоп:
дождя карамболь и пляска,
спит город средь тьмы всех бед.
Снимаю дневную маску
и вслушиваюсь в беспросвет.
И чувство вины - невинно,
и ласково - в приговор -
окутает паром винным,
затеет с душой разговор.
Зачем же играть в молчанку,
когда ты владелец слов?
Я вывернусь наизнанку
из жизни в стихию снов,
в мираж напридуманных сказок,
в миры, где сиянье лун,
где люди не носят масок,
и, кажется, где не лгут.
Там эхо ответит: "Здесь я!",
там реки - в кувшинках ждут,
что в них отразится месяц
и звездных падений путь.
Ну, вот - за окном - уходит
гроза в горизонт и ночь.
А значит, опять погода
напомнит - сиять не прочь.
У лета - крылаты ночи,
а дни - марафон, экстрим,
сражаюсь я, что есть мочи,
и вместе мы все летим
с чистилищ наземных - в Лету,
настраивая камертон,
тропинку себе наметив
в верха из наземных зон.(было уже)